13 . Благо
- Стремление к благу возникает из конфликта с объективным роком.
- Опыт неумолимой данности извне ставит воплощенное существо перед альтернативой бунта и послушания.
- Импульс неповиновения — это прежде всего подозрение, что в реальности воплощается принцип предела.
- Путь бунта — это перспектива избирательно сконцентрировать на себе всю энергию объективного рока.
- Стремление к благу опирается на страх быть в оппозиции к реальности.
- В онтологическом беспокойстве существа есть чувство определенного ритма судьбы.
- Ритм судьбы задает фиксированные сроки, в которые укладывается драма встречи между существом и реальностью.
- В безапелляционной финальности этих сроков выражается угроза непосредственно близкой гибели
- Снятие этой угрозы предполагается лишь в примирении с реальностью прежде роковой развязки.
- Поэтому всяким воплощенным существом владеет страх опоздать.
- В этой перспективе вера в благо существует именно как вера в возможность благоприятного исхода.
- Такая вера не допускает заведомого коварства, присущего бытию.
- Существо хочет быть уверенным в непогрешимой справедливости объективного рока.
- Поэтому источник возможной гибели оно ищет внутри самого себя.
- Ощущение тотальной дисгармонии, присущей бытию, для воплощенного существа всегда принимает субъективную окраску.
- Только через непознаваемость самого себя ему открывается внеразумность реальности.
- Это непознаваемость и неопределимость своей внутренней природы воспринимается существом как его принципиальная ущербность.
- Оно стремиться снискать милосердие объективного рока, раскаиваясь в своей изначальной нищете.
- Онтологическая трусость воплощенного существа выражается в его ненависти к силе.
- Сущность силы — это пренебрежение законами вселенской игры.
- Такое пренебрежение предполагает полное принятие на себя ответственности за неизбежные последствия.
- Воплощенное существо в своей абсолютной капитуляции перед объективным роком видит в силе источник абсолютной вины.
- С его точки зрения, сила есть выражение дисгармонической нестабильности.
- Воплощенное существо всегда видит источник этой нестабильности внутри самого себя.
- Онтологическая трусость заставляет воплощенное существо отречься от самого себя.
- Воплощенное существо предпочитает быть скорее в оппозиции к себе, чем к объективному року.
- Таким образом, оно отказывается от единственной возможности обрести силу.
- Опорой силы, противопоставляющей себя изначальному произволу, является только антиразумность субъективного начала.
- Отсутствие силы приводит воплощенное существо к потребности найти оправдание для реальности.
- Бессилие должно неизбежно выражаться в чувстве оптимальности бытия.
- Истинная немотивированность вещей абсолютно игнорируется в жажде понимания.
- Воплощенное существо видит в акте понимания реализацию мудрости.
- Мудрость есть прежде всего недопущение возможной альтернативы тому, что есть.
- Неверие в альтернативу вырастает из инстинкта тщетности субъективного внутреннего усилия.
- Мудрость есть персонализация безысходного имманентизма глобальной реальности в воплощенных существах.
- В мудрости онтологическая трусость реализуется как онтологическое согласие.
- Капитулируя перед объективным роком, мудрость ведет к принципиальному безволию.
- С точки зрения мудрости, ориентированной на благо, в воле осуществляется переход от абсолютной виновности , присущей силе, в абсолютную опасность, связанную с героическим вызовом.
- Акт воли, как активной сущности силы, — это принятие последствий героического вызова.
- Такое принятие, по сути дела, есть всегда сознательное отождествление с радикальной дисгармонией бытия.
- Не являясь изначально субъективной, воля стремится стать таковой.
- Это всегда есть в конечном счете стремление персонально воплотить внутренний абсурд реальности.
- Воля стремится актуализовать свою мощь именно через овладение стихией безумия.
- Такая провокация, направленная против объективного рока, есть презрение к объективному различию между жизнью и гибелью.
- Будучи совершенной противоположностью воле, стремление к благу является стремлением к метафизической безопасности.
- Инстинкт воли, присущий субъективному началу, — это прежде всего инстинкт концентрации.
- Парализующая волевой инстинкт мудрость отрицает полную концентрацию.
- Мудрость видит благо потенциально присутствующим в непосредственной досягаемости.
- Сама внутренняя специфика блага неотъемлема от присущего ему качества доступности.
- Поэтому с точки зрения мудрости, концентрация, ведущая к благу,- это сгущение того, что уже есть в наличии.
- Волевой инстинкт видит подлинную концентрацию в сгущении темной непознаваемости, присущей субъективному началу.
- Такая концентрация ведет к полному рассеянию и полному отрицанию всякого потенциального блага.
- Подлинная концентрация есть путь к категорическому одиночеству.
- Категорическое одиночество — это отождествление с уникальной внутренней проблемой, заведомо не имеющей реального решения.
- Отождествленность с проблемой, не имеющей решения, предполагает разрыв с какой бы то ни было преемственностью.
- Быть в согласии с реальностью означает иметь в ней некий удел, как предмет личной надежды.
- Воплощенному существу благо является как некое наследство, остающееся от избытка минувшего времени.
- Надежда на онтологическое наследство, обладание долей в реальности приводит воплощенное существо к полному забвению самой возможности быть одиноким.
- Именно из отсутствия одиночества рождается миф об избранности.
- Сама идея избранности предполагает мудрое примирение с разрушительной потенцией судьбы.
- Избранность проявляется в этом случае именно как предпочтительность в получении наследства.
- Проблема блага, как ожидаемого наследства, заключается в том, что у него всегда есть некий скрытый владелец.
- Этот скрытый владелец представляет собой персонализацию объективной реальности, противостоящей существу.
- По отношению к тому, кто стремится реализовать благо, скрытый владелец выступает как обладатель всех бытийных прав.
- Этот скрытый владелец наделен всей полнотой онтологических возможностей.
- Он выступает по отношению к ждущему наследства как живое воплощение первопричины, как отец.
- Поэтому стремление обрести благо есть стремление вернуться к своему бытийному первоистоку, в отчий дом.
- Истинная природа блага, как того, что всегда заведомо наличествует, проявляется именно в этой тоске по возвращению.
- Для существа, стремящегося к благу, всякий путь есть всегда только возвращение.
- Для такого существа идея пути предстает только в виде замкнутого круга.
- Поэтому реализация пути для стремящегося ко благу есть достижение исходной точки.
- В конечном счете реальная субстанция блага для отказавшегося от своеволия существа — это абсолютное отсутствие неожиданности.